Мисс хочет приключений? - Страница 7

Сонда часто задавалась вопросом: любит ли она человека, за которого собирается выйти замуж? На этот вопрос она не могла ответить честно даже самой себе, утешаясь рассуждениями о том, что в браке главное — не любовь, а доверие и надежность. А Эрику она доверяла.

— «Шарминг плэйс»? Милая, а что это за место?

— Эрик! Я не очень хорошо тебя слышу. — Сонда прижала к уху маленький аппарат и сделала пару шагов в направлении газона.

— Сонда? Куда ты пропала?

— Ну вот, — улыбнулась девушка, — теперь лучше. «Шарминг плэйс» — небольшой бар на углу Слейк-стрит.

— Бар? Но мы же собирались в ресторан?

— Эрик, ты брюзжишь совсем как миссис Тальбот! Ты сам сказал — звони, когда появятся идеи. Вот я и позвонила — хочу в «Шарминг плэйс».

— Тебе показалось, я совсем не против. — Унылый голос Эрика говорил о другом. — Пусть будет бар. Когда за тобой заехать?

— Приезжай к семи. Кстати, не вздумай надевать костюм. Такой вид там не оценят. Чао!

Сонда выключила телефон. Кажется, она сделала это. Маленькая девочка, проснувшаяся в ней совсем недавно, начала делать глупости. Одну за другой. Нечего сказать, разумный поступок — пригласить жениха в тот бар, где она резвилась вчера вечером с Кэрри Хэйзи, то есть черт знает с кем. Потому что моральный облик Кэрри Хэйзи оставался для нее загадкой. Хороший плохой мужчина. «Хороший. Плохой. Злой» — вспомнила она название фильма с Клинтом Иствудом…

Сонда зашла в дом. На столе в гостиной по-прежнему лежали белоснежные лилии. Никто так и не поставил их в вазу. Видел ли Эрик? Если да, то почему ничего не сказал? Такое пренебрежение к подаренным цветам непростительно. Но в тот момент, когда Сонда вынимала их из вазы, она совершенно не думала о судьбе цветов и правилах этикета.

Белоснежные цветы увяли за день. Лепестки сжались, свернулись, головки цветов поникли и уныло свисали с края стола. У Сонды сердце защемило при виде невинно пострадавших лилий. Она подняла небрежно брошенные цветы и встала, раздумывая, отправить их в мусор или поставить в другую вазу.

— Дори! — позвала она горничную.

— Да, мисс. — Дори обладала уникальной способностью появляться сразу же, как только ее позвали, не важно, находилась она в тот момент в кухне или на втором этаже.

— Дори, как ты думаешь, у этих цветов есть шанс выжить?

— Не знаю, — покачала головой Дори. — Но можем проверить. — Она принесла новую вазу, дымчато-голубую с синими и черными пуговками на выпуклых стенках, и поставила в нее увядшие лилии. — Там видно будет.

— Спасибо, Дори.

Сонда поднялась наверх. К приезду Эрика она должна одеться и привести себя в божеский вид. Для одежды в доме Сонды была отведена отдельная комната, над чем всегда потешалась Хэтти, говорившая, что подруга делает культ из вещей. Однако Сонда считала свое изобретение — «комнату шмоток» — весьма удобным. Не нужно разыскивать любимое платье, перерывая три шкафа, не нужно ставить стул и высматривать шляпку под потолком, когда все лежит на виду в одной просторной комнате.

Открыв дверь в «комнату шмоток», Сонда слегка поморщилась — Дори опять разложила в шкафах лавандовые саше. Сонда с детства не любила запах лаванды — от него веяло чем-то унылым, старческим. А она мучительно боялась старости и, начиная с двадцати пяти, считала каждый прожитый год…

Сейчас Сонде было двадцать восемь, и она с ужасом думала, что вскоре ей «стукнет» тридцать. Своими переживаниями на этот счет она делилась лишь с Хэтти, которая подтрунивала над ней и всегда ставила в пример мать — Дайан Тальбот, которая, несмотря на свои шестьдесят с хвостиком, все еще не теряла надежды выйти замуж в четвертый раз. Но у Сонды не было ни оптимизма подруги, ни жизнелюбия матери. Поэтому страх постареть только усиливался с годами.

Иногда ей казалось, что помолвка с Эриком — лишь желание отсрочить старость и продлить молодость. Невеста всегда молода, независимо от того, в каком возрасте она выходит замуж. Если бы Сонда смогла уговорить Эрика оттянуть свадьбу лет на пять… Но какие бы чувства он к ней не испытывал, на это безумное предложение вряд ли согласится.

Сонда открыла шкаф и вынула из него узкие голубые джинсы, белый топ и короткую джинсовую курточку. В самый раз для «Шарминг плэйс»! Белый топ отлично подчеркнет ее загар, приобретенный в солярии, а джинсы в обтяжку — стройную фигуру.

Странно, но когда она одевалась для Эрика, то не слишком-то задумывалась, понравится ему или нет. А теперь, когда речь идет о возможной встрече с каким-то Кэрри Хэйзи, она собирается как девчонка на первое свидание. Вот будет смешно и глупо, если он поймет, что все это для него! Если Сонда, конечно, встретит его в баре…

Поведение для девушки, которая не привыкла бегать за мужчинами, по меньшей мере, неразумное. Но ведь она не бегает за ним, а просто любопытствует… Просто любопытствует… Если повторить это сто раз, то можно и самой поверить. Сонда вспомнила лицо Хэтти, когда подруга спрашивала ее о причине такого «любопытства». Хорошо еще, она не знает о том, что Сонда снова собирается в «Шарминг плэйс». Вот посмеялась бы!

Сонда перебралась за туалетный столик и взглянула в зеркало. Зрелище, по сравнению с утренним, не было столь удручающим, но все же лицо требовало кое-каких доработок. Сонда наложила на веки серебристо-серые тени, увеличила с помощью черной подводки и без того большие глаза, мазнула по ресницам тушью. Пожалуй, недурно…

Коробочка, в которой лежали помада и блеск для губ, была безжалостно перевернута, чтобы удобнее было отыскать нужный тон. Сонде хотелось найти что-то яркое, но не вызывающее. Перебирая лиловые, розовые, карминно-красные, бежевые оттенки, Сонда остановилась на красновато-морковном блеске, не броском, но эффектно выделяющем губы.